Аннотация

Бруно Шульц - выдающийся польский писатель, классик литературы XX века, погибший во время Второй мировой войны, предстает в `Трактате о манекенах` блистательным стилистом, новатором, тонким психологом, проникновенным созерцателем и глубоким философом. Интимный мир человека, увиденный писателем, насыщенный переживаниями прелести бытия и ревностью уходящему времени, преображается Бруно Шульцем в чудесный космос, наделяется вневременными координатами и светозарной силой. Книга составлена и переведена Леонидом Цывьяном, известным переводчиком, награжденным орденом `За заслуги перед Польской культурой`. В `Трактате о манекенах` впервые представлена вся художественная проза писателя. Бруно Шульц - автор всего двух тоненьких книг: «Коричные лавки» и «Санатория под клепсидрой» («клепсидра» - по-польски и водяные часы, и листок-оповещение о чьей-либо кончине, так что по-русски название не передать). Обе книги теперь - шедевры мировой литературы. Родился в 1892 в еврейской семье. Место рождения - австро-венгерский Дрогобыч. После гимназии обучался архитектуре во Львове и художеству в Вене. Несмотря на эту - краткую, правда, - экспансию в столицы, так и остался человеком галицийского захолустья, всю жизнь прожив в том же Дрогобыче, где с 1924 по 1941 учил рисованию и труду сперва в польской гимназии, а затем (с 1939 - после присоединения Западной Украины) в советской десятилетке. «Коричные лавки» вышли в 1934, «Санатория под клепсидрой» - в 1937. Это как бы повести из новелл, столь необычных и пластичных, что трудно найти в литературе похожие. Мировая и польская литературы явно обогащены пером Шульца. Свободные минуты отдавал писательству и рисованию. Литературный дебют был замечен, а вскоре дружбой с ним гордились ведущие литераторы межвоенной Польши: Тувим, Виткевич, Гомбрович. В 1938 польская Академия литературы увенчала его Золотыми Лаврами. Шульц - писатель и рисовальщик - совпадают поразительно, их зрение, намерения, рука уникальны и самодостаточны, а это свойства творцов незаурядных. 19 ноября 1942 по улицам оккупированного Дрогобыча бежали обезумевшие люди. Одни - от страха за жизнь. Другие - от желания убивать. Это именовалось «дикая акция», ибо эсэсовцы и подручная местная сволочь стреляли в каждого замеченного на улице еврея. Эсэсовец Гюнтер, желая напакостить коллеге, использовавшему Шульца в качестве живописца, искал, как рассказывают, именно Шульца. А увидев, подошел и выстрелил ему в голову. Остались две тоненькие книжки, несколько критических статей, незавершенные обрывки прозы и около двухсот рисунков. Земное время кончилось, могила неизвестна. То ли в братских могилах, где закопаны еще двенадцать тысяч, то ли в могиле родительской, на старом еврейском кладбище, которого больше нет, ибо на святом месте - жилой массив, на чьи стены вперемежку с кирпичами пошли еврейские надгробия, а прописанные в домах жители пьют по вечерам чай и смотрят телевизор.