Аннотация

Дневник поэта Михаила Алексеевича Кузмина (1872–1936) — ценнейший источник сведений о культуре «Серебряного века». Первая полная публикация сохранившегося в РГАЛИ текста позволяет не только проникнуть в смысловую структуру произведений писателя, выявить круг его художественных и частных интересов, но и в известной степени дополняет наши представления об облике эпохи. Огромная, двусмысленная и почти мистическая репутация кузминского Дневника стала складываться уже в годы его создания. Среди петербургского литературно-артистического бомондa начала ХХ века факт сущeствования Дневника был хорошо известен: автор читал отрывки друзьям и в литературных салонах. Дневник велся десятилетиями, был продан автором в Гослитмузей в 1933 году, побывал и в ГПУ-НКВД — в советские времена о нем заговорили с ужасом и замиранием сердца: Ахматова злорадно транслировала слухи о насыщенности Дневника сценами нечеловеческого, инфернального разврата. Расстрел Юрия Юркуна — многолетнего любовника Кузмина — в 1938 году, гибель многих персонажей Дневника в колесе Большого террора дали пищу бездоказательным предположениям о том, что НКВД использовал информацию из Дневника в ходе репрессий, чуть ли не составлял по нему расстрельные списки. Фрагменты текста осевшей в ЦГАЛИ рукoписи стали проникать в западную филологическую печать, циркулировать в cамиздате, а наиболее сочные сцены пересказываться в прокуренных столичных кухнях. К моменту выхода из печати второго тома Дневника литературная репутация Кузмина очень выросла. В ходе переоценки литературных ценностей, произошедшей в последние два десятилетия, стало окончательно ясно, что Кузмин — великий поэт. И Дневник — не источник для узкоспециальных филoлогических и сексопатологических штудий, а один из центральных художественных текстов русского модернизма. Существующий в пространстве между литературой и жизнетворчеством, Дневник полон всякого рода откровенных деталей — историки литературы найдут в нем массу материала для реконструкции литературной жизни Петербурга начала прошлого века, а историки сексуальности, несомненно, будут использовать его для изучения петербургской гомосексуальной среды. Если первый том Дневника (1905—1907) представляет собой хронику вхождения поэта в самый центр русского модернизма, то второй том (1908—1915) в большой степени — хроника распада, художнического и человеческого. Расшифровка и комментирование архивного документа такого объема, сложности и значения — огромный и тяжелый труд. Н.А. Богомолов и С.В. Шумихин, публикаторы и комментаторы Дневника, совершили настоящий научный подвиг, подготовив его издание.